В конце III века после Рождества Христова в городе Никомедии (теперь город называется Исмид), который тогда был самым крупным городом провинции Вифинии, что в Малой Азии на территории современной Турции, жила семья богатого купца Филофея и жены его Евсевии. Сам Филофей был родом из галатийского города Гангра, а, переселившись в Никомедию, встретил свою будущую супругу. У них было три сына – Евстафий, Феспесий иАнатолий. То было время заката Римской империи и соправления двух жесточайших гонителей христиан – императоров Максимиана и Диоклетиана.
Поначалу сам Филофей и вся его семья были языческого вероисповедания. Старшего, Евстафия, он отдал в академию изучать римскую веру и право, двух других готовил к тому, чтобы они стали его преемниками в купеческом деле. Однажды он отправился с младшим Анатолием в Галатию по своим торговым делам и волею Божией встретил на пути пресвитера Антиохийского святого Лукиана, также в будущем преподобномученика. Они шли вместе, и в дороге Филофей и Анатолий, слушая Лукиана, видя благой образ его поведения, склонились всем сердцем к христианской вере, и тогда Лукиан крестил их Святым Духом в ближайшей реке. Тайно крещеные вернулись они домой, рассказали о том домашним. Филофей нашел епископа Никомедийского Анфима, который скрывался от гонений в одном из домов города, и тот, придя втайне ночью, окрестил всех домочадцев Филофея. Затем он совершил Божественную литургию, причастил всех Святых Даров, совершил посвящение Филофея в пресвитеры, а старшего Евстафия посвятил в диаконы. Семья начала вести благочестивую жизнь, просвещая всех и обращая в христианскую веру тех, кто желал этого
Вскоре после этого Филофей и Евсевия с миром почили, отойдя к Господу, а сыновья продолжали вести богоугодную жизнь, не забывая при этом отцовского наследия в земных трудах – они держали богатое торговое дело. В Никомедии в то время проживал знатный горожанин, сановник при Максимиане Акилин. Однажды он послал своего раба купить кое-что в лавке у братьев. Тот отправился к ним и нашел лавку открытой и пустой – никого не было видно. Лавка была на первом этаже, выше – были покои владельцев. Раб поднялся по лестнице на третий этаж, услышал тихий голос, читавший 96-й псалом царя Давида, застав слова: «Да постыдятся все служащие истуканам, хвалящиеся идолами. Поклонитесь пред Ним, все боги». Он заглянул в комнату и увидел Евстафия, держащего в руках Псалтирь, а на стенах кресты и иконы. Тихо, стараясь остаться незамеченным, он спустился вниз и выскользнул из лавки. Возвратясь, он немедленно сообщил об увиденном Акилину, а тот поспешил к Максимиану и все ему рассказал.
Максимиан тут же послал своих воинов с рабом, чтобы он отвел их в лавку, но та была заперта, поскольку все в тишине причащались, шел воскресный день – такова была тогдашняя традиция. Воины начали стучать, и Евстафий почувствовал, что пришли за ними и сказал братьям, чтобы они мужались, ибо ночью он видел сон, в котором их вели на суд к Максимиану. За ними же шел некто черный и рыдал, говоря: «Горе мне, меня побеждают», а впереди блистал ангел, в руках его были три венца и три книги, и он говорил, чтобы никто не боялся мучений, ибо эти венцы и книги уготовил им Господь. Евстафий также понял и сказал о том братьям, что рыдал и горевал враг рода человеческого, потому что знал, что снова быть ему посрамленным. Ангел, сказав свои слова, вознесся в небо, а тот, что был в черном, ушел на запад. Запад – место заката, и иносказательно понимался как образ царства темной силы. На призыв Евстафия не отречься от веры истинной и перед лицом неизбежных мучений Феспесий иАнатолий отвечали, что ни за что не отрекутся от Господа и ничто не уведет их с пути Его и не отвлечет от любви к Нему.
В это время воины стучали, кричали, требуя отворить, и Феспесий и Анатолий открыли двери. Стражники ворвались в лавку и по указанию раба взбежали наверх, где нашли Евстафия. В руках он держал Святое Евангелие, и, открыв его наугад, он громко прочел: «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить» (Мф. 10, 28). Главный из воинов велел ему положить Евангелие, Евстафий покорился, но прежде приложился к нему с любовью и благоговением, чем привел в изумление всех пришедших за ними.
Евстафия повели вниз, но на пороге он задержался, обвел взглядом иконы святых и сказал: «Обещаемся вам…», глядя же на драгоценные и дорогие вещи, которыми была полна лавка, добавил: «Отрекаемся от вас и от всего тленного и идем за Христом!»
Приведя их к Максимиану связанными, воины поставили братьев перед императором, но тот приказал их развязать, говоря, что уверен, что юноши эти не противятся римским богам. Однако Евстафий ответил за всех, что самое дорогое их звание – христиане, и младшие подтвердили его слова. На все расспросы императора он прямо и честно отвечал, кто они, откуда, как и от кого приняли Христову веру, и ни на какие посулы Максимиана, предложения почестей, умножений богатства, ни на угрозы лишения жизни не поддавались, чем привели его в крайнее раздражение, а затем в гнев.
Всех было приказано крепко избить, причем во время истязаний святые браться лишь возносили благодарение Богу, что могут пострадать за Него, а затем воинам было приказано отвести их в тюрьму, посадить в колодки и не давать ни есть, ни пить. Но в одну полночь явился им ангел Господень. Он освободил их от уз, исцелил раны и дал в пропитание манны небесной, чтобы без страха они совершали подвиг свой, ибо он – посланник Христов и будет хранить их в страданиях, облегчать их, чтобы явилась всем сила и слава Господня. Затем он сделался невидим, а святые вновь восславили Бога, Евстафий же произнес слова 145-го псалма: «Господь разрешает узников, Господь отверзает очи слепым, Господь восставляет согбенных, Господь любит праведных. Господь хранит пришельцев».
Через несколько дней Максимиан опять велел привести к нему на суд узников, надеясь, что мучения от побоев, голод и жажда сломят их непокорный дух. Каково же было удивление стражников, когда, отворив темницу, они увидели всех троих спящими, сытыми и полностью излечившимися от ран! Воины, которые пришли за ними, на чем свет стоит ругали стражников, те же в недоумении клялись, что ни одна живая душа не заходила в темницу и не выходила оттуда.
Их снова связали и привели к императору, который тоже был удивлен, но опять стал требовать отречения, сулить всякие блага и опять получил отказ. Старший Евстафий сказал ему, что никакие земные блага не привлекут их, ибо все это тленно, нетленен только Дух Святой.
Тогда Максимиан приказал отвести их в цирк – место, выстроенное подобно Колизею в Риме, где в Никомедии проходили конные состязания и публичные истребления христиан. Он велел отдать их на съедение львам и медведям. Многие жители Никомедии последовали туда же, среди них были и тайные христиане. Когда на братьев выпустили двух львов и трех медведей, от рева этих голодных и озлобленных зверей пришли в ужас все зрители. «Спаси меня от пасти льва и от рогов единорогов, услышав, избавь меня, буду возвещать имя Твое братьям моим, посреди собрания восхвалять», – воспевал в тот час Евстафий словами 21-го псалма. Феспесий и Анатолий устрашились было звериного рева, но Евстафий напомнил им, как Господь уберег пророка Даниила, укротив львов, к которым он был брошен в ров, и напомнил им, как ангел Господень говорил, что по повелению Господню убережет их. И пока он говорил это, львы побежали на братьев, но, подойдя ближе, притихли, присели и стали вилять хвостами, как псы перед хозяином, а Евстафий положил руки им на головы и гладил их, окончательно укротив. Медведи же, будто забыв о тех, на кого их выпустили, стали бороться между собой. Толпа, видевшая все это, взволновалась. Язычники кричали, что братья – волхвы, чародеи и колдовством усмирили хищников. Христиане восклицали, восхваляя величие Бога христиан, который заградил пасть зверям, защитив верных Его.
Император в растерянности и недоумении был разгневан и снова велел отвести братьев в темницу и заковать их. Так было и сделано, но ночью им вновь явился ангел, который принес им утешение и еду – манну небесную.
В это время заболел сын Максимиана Максенций, к слову сказать, – последний из римских гонителей христиан, побежденный в битве святым равноапостольным Константином Великим, с чего началось прекращение гонений на христианскую веру. Император вынужден был отбыть в Рим и вручил судьбу братьев-мучеников начальнику-комиту Антонию, выполнявшему волю императоров в Никее. Ему было предписано вести их в Никею и заставить их поклониться римским богам. Если согласятся – вернуть их в Никомедию с почестями, а если нет – умертвить их.
Комит привел всех троих в Никею, но дома нашел свою жену тяжело больной. Евстафия, Феспесия и Анатолия он запер в темнице, а наутро призвал их на судилище, чтобы исполнить то, что пожелал Максимиан, однако ничего нового не произошло. Никакие посулы и уговоры не преломили преданности братьев Господу. Они вновь подтвердили свою преданность Ему и сочувствие язычникам в погибели, в которую вступают они, следуя по пути диавола.
Обезумевший от ярости начальник приказал пытать всех трех страшными пытками, так что они возопили, призывая Бога, и помощь была дана им через ангела, поставленного охранять их. И снова они славили Бога словами Псалтири, псалма 115-го: «Слава Тебе, Боже, за то что не оставляешь уповающих на Тебя и страждущих ради Тебя!» И далее: «Что воздам Господу за все благодеяния Его ко мне? Кто Бог так великий, как Бог наш! Ты — Бог, творящий чудеса!»
Через несколько дней комит опять велел привести братьев к себе, требовал от них поклониться идолам, грозил погибелью, но те были непреклонны. Тогда, исполняя требование императора, сам разъяренный до ослепления, он приказал отвести Евстафия, Феспесия и Анатолия за город, в масличный сад и заколоть там мечом, привязав к деревьям, а тела оставить на съедение хищникам и стервятникам.
Туда же следом за процессией, ведшей на казнь святых, пришли и друзья святых – Палладий и Акакий. Когда палачи с мечами уже приступили к братьям, Палладий и Акакий начали умолять их дать возможность поговорить напоследок с мучениками, предложив за это золото. Золото было принято, и друзья бросились к братьям, плакали, молились и просили в Царствии Небесном молиться за них. Молились и братья, и молитва была услышана. С небес раздался Голос, призвавший их к Себе, и святые Евстафий, Феспесий и Анатолий Никейские предстали перед Престолом Божиим не по воле палачей-язычников, а по воле Господа.
Видя такое посрамление императорского указа, палачи, боясь начальнического гнева, пронзили мечами уже мертвые тела и оставили их, как были – привязанными к масличным деревьям.
И тогда шесть ангелов сошли с небес в виде сияющих орлов и парили над местом казни, пока Палладий и Акакий не упокоили с почестями и молитвами их честные останки, как положено по обычаю.
Вечером того же дня занедужил комит Антоний, утром ушла из жизни его уже заболевшая жена, а вскоре наступил смертный час и самого Антония. Максимиан же чуть позже уступил императорское место сыну, а тот стал последним преследователем христиан в истории человечества, побежденный Константином Великим. 312 год – год разгрома в битве Максенция, по преданию, совпал по времени с годом мученической гибели святых Евстафия, Феспесия и Анатолия.
